Джина Шовальтер "О, мой гот!"
переводчик: Юлия Чёрная Моль
Глава 4
Я хорошая девочка. Я никого не убила. Я редко вру. Я не мучаю щенков. Так почему люди смотрят на меня так, если бы мир был бы лучше без меня?
Солнечный свет пробивался через красные шторы моей спальни. Я хотела чёрный тюль, мой отец хотел розовые шторы с оборками: дочь для отца - всегда маленькая девочка. Мы сошлись на кроваво-красных шторах. Алый свет подбирался ко мне, слишком яркий, неприятный, заливая собой кровать и прогоняя прочь лёгкий туман в моей голове.
Я потянулась и выгнула спину. Боги, да у меня всё тело болело! Кости, мышцы, голова - всё пульсировало словно я была мясом в бутерброде из тяжелой техники, а хлебом были два армейских танка.
"Вставай, Джейд!" - неожиданно прокричал мой внутренний голос. Моё тело тревожно всколыхнулось. - "Вставай! Что-то не так!"
Медленно, и не в силах заставить себя двигаться хоть чуточку быстрее, я открыла глаза. Из-за яркого света они заслезились, словно, я проснулась, после тысячелетнего сна в темной пещере.
Что не так со мной? Я больна? Это похмелье? Нет, этого не может быть - не помню, чтобы я пила вчера вечером.
"Вчера вечером" - эта фраза отдалась эхом в моей голове, и я заморгала. Что было вчера вечером?
В дверь постучали. Или это был стук в моей голове? Я застонала.
Затем я услышала стук снова. "Джейд," - произнёс глубокий голос.
Это был мой отец. Я застонала снова. Если я проигнорирую его, он уйдёт, и я смогу поспать ещё. Я смогу...
- Джейд? - по его голосу было слышно, что он настроен решительно.
Нет, он не уйдет. "Что?" - проворчала я.
- Джейд, сладкая. Пора в школу.
Школа. Я резко села на кровати, мои запутанные сине-чёрные волосы упали на плечи и лезли в глаза. Я почувствовала приступ головокружения и потёрла виски. Мысль, что "что-то не так" снова проскочила у меня в голове. Разве мой отец не должен быть зол на меня? Вместо этого его голос звучал довольно ласково. И счастливо. Я имею ввиду... "Сладкая"? Я встряхнула головой в замешательстве.
Это движение, должно быть, вернуло мне память, так как я вдруг увидела блеск иглы и довольное лицо седого старика. Я услышала всхлипывания Мерседес и почувствовала вибрацию на спине. Мерседес... Экскурсия...
Экскурсия! Вот что это было. Как по щелчку, картина предстала перед моими глазами: госпожа Хамилтон отвозит меня в полуразрушенное здание на окраине города, доктор Ларокью подключает меня к своему компьютеру, к игре, которая, как он утверждает, научит меня ценить жизнь. Капельница, успокоительное...
Разочарование и ярость, которые я испытывала в лаборатории, снова накрыли меня. Я метнула взгляд на кисти рук, но увидела там только чёрный хлопок моей любимой пижамки от Грим Риппера. Дрожащей рукой, но уверенно, я медленно начала закатывать левый рукав. Синяка на запястье не было. Выше... Ещё выше... Я боялась, того, что увижу...
Я выдохнула, а разочарование и ярость как ветром сдуло. Ни единого синяка или места от укола на моей руке не было. Невиданное облегчение накрыло меня. Однако... Чтобы случилось, если бы меня не привязали? Я поморщилась.
Может, это был сон? Возможно. Или я была в бреду под действием наркотиков? Но я не употребляла. Никогда. Вернее, больше не употребляю. Несколько раз я пробовала, но после этого мне было очень паршиво. Или инопланетяне подключились к моему мозгу? Я фыркнула. Реально, что случилось-то?
В дверь снова постучали, на этот раз напористее: "Сладкая, подъём! Время не ждёт".
И всё-таки "сладкая".
- Встаю, - ответила я.
- Завтрак через двадцать минут, не опаздывай!
- Хорошо, - я вздохнула и плюхнулась обратно на подушку, уставившись в потолок. Что бы вчера (или я думала, что это было вчера) ни случилось, сегодня должна состояться моя встреча с госпожой Хамилтон. Пологаю, это означает, что я не проводила ночь с Эрикой и на следующее утро не ходила в школу, где встретила отца.
Как странно. Всё ещё. Но в одном я была уверена: после ужасов, пережитых прошлой ночью, какими бы не были действия и слова Хамми, меня они уже не смогут расстроить.
Я приняла душ, надела свою любимую клетчатую юбку и тёмно-фиолетовый виниловый корсет и скрепила синие прядки волос в два хвостика, а остальные волосы оставила распущенными. Изучив своё отражение в зеркале, я поняла, что чего-то не хватает. Я повесила на шею три серебряных цепочки, а на руки надела несколько браслетов, покрасила губы кроваво-красной помадой и побрызгала запястья духами с ароматом “Кладбищенская роза”, которые мне подарила Линни на прошлый День Рождения. Идеально.
Довольная, я пошла на кухню.
Отец принёс мне завтрак: вкуснейшие тосты, яйца и ветчина, а я, в свою очередь, поблагодарила его с улыбкой. Но улыбка эта была фальшивой, так как, когда я говорю “вкуснейшее”, я имею в виду это в переносном смысле. Я ненавижу, ненавижу, ненавижу стряпню моего отца! Даже бензин вкуснее… Но он, конечно, не сравнится с тошнотворным запахом отцовского “шедевра кулинарии”, как он это называет.
Однако, я съела всё до последнего кусочка. Без разговоров. Я не хотела задеть чувства моего отца. После смерти матери, он из кожи вон лезет, чтобы взять на себя её роли повара, водителя и ПМС-консультанта. За последние два года он более менее хорошо справляется только с одной из них, угадайте с какой именно?
- Итак, что у тебя нового? - спросил он, открывая утреннюю газету.
Я вздрогнула: “Всё как обычно”.
Он глотнул апельсинового сока и отставил стакан в сторону. Затем набрал полную ложку яиц всмятку, положил в рот, пожевал, проглотил и, не отрываясь от газеты, спросил: “Ты сегодня сама поедешь в школу?”
- Ха. Ты же знаешь, я не вожу машину.
Он вздохнул.
- Не очень хорошо слишком сильно чего-то бояться. Тебе следует перебороть свой страх, Джейд.
- Я сделаю это, - нет! - Однажды, - И это будет в тот день, когда он найдёт денежное дерево, о котором он бормочет каждый раз, когда я прошу у него кредитную карту. О’кей, да, я боюсь машин. Я призадумалась. Небольшая поправка: я боюсь оказаться за рулём машины.
После аварии я пробовала несколько раз сесть за руль, но у меня начиналась такая неконтролируемая паника, что я не могла заставить себя даже завести мотор. Кровавая картина моей умирающей матери предстаёт перед моими глазами, я слышу визг тормозов, скрежет металла. Я слышу её крик.
Похоже, отец поймал нить моих мыслей и тут же сменил тему разговора: “Ты сегодня прекрасно выглядишь”.
Моя вилка застыла в воздухе на мгновенье - я поняла, что он дразнится.
- Ну, да, конечно, - я съела последний (противный) кусок и отодвинула тарелку. Кто сегодня выглядит “прекрасно” так это он. Являясь авиа-конструктором, он обычно носит джинсы и футболки. Сегодня же он был одет в чёрные брюки и белую рубашку с высоким воротником. Подождите-ка. В среду у него обычно выходной. И сегодня как раз среда и он должен быть ещё в пижаме.
- Ты сегодня работаешь? - спросила я.
Он помедлил, затем сложил газету и отложил её в сторону. “Нет”, - ответил он, не развивая тему.
- Ты куда-то идёшь?
- Сладкая, притормози. Давай поговорим о тебе. Я сказал, что ты прекрасно выглядишь, без шуток.
Я закатила глаза: “Да ну?”
- Чёрный тебе очень идёт, - когда он взглянул на меня, его лицо исказила тоска. - Жаль, что твоей мамы нет здесь, чтобы увидеть, какой прекрасной женщиной ты стала. Она бы гордилась тобой.
Этот комплимент шокировал меня, и я в недоумении взглянула на него. О’кей. Он заболел? Отравился? Свихнулся? Мой отец любит меня, но... чёрт побери! Я выгляжу прекрасно? Моя мама гордилась бы мной? Чёрный, чёрт возьми, мне идёт?
Во-первых, он ненавидит чёрный цвет.
Во-вторых, он никогда не говорит о моей маме.
И, в-третьих, он никогда, НИКОГДА не делает мне комплиментов! В действительности, он всегда намекает, что мне нужно измениться. Ради всего святого, мужчина купивший мне светло-розовый свитер, белые кеды, кружевные носки на семнадцатилетие, надеется, что я забуду о своей тяге к винилу, ботинкам на платформе и сеточке.
- Я готова к кульминации, - сказала я.
Он изумлённо поднял брови: “Не понимаю”.
- Я тоже. Ты подшучиваешь надо мной?
Или это был такой тип наказания? Госпожа Хамилтон позвонила и рассказала ему о моём конфликте с мистером Партеном? Нет, определённо нет. Если бы он знал о мистере Партене, он потребовал бы от меня объяснений, а не… отпускал мне комплименты. Так. Полагаю, это значит, что я понятия не имею, что именно повлекло такое поведение с его стороны.
- Подшучиваю? - он потёр подбородок рукой. - Почему ты так думаешь?
Я приподняла бровь, встряхнула головой и сказала: “Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Хорошая тактика, но это не пройдёт. Пап, зачем ты так со мной?”
- Сладкая, я бы никогда не стал шутить на эту тему. Я знаю, какой хрупкой может быть самооценка молодой девушки, - он нахмурился и выдержал долгую паузу. - Ты ведёшь себя странно, дорогая. В чём дело?
- Дело вот в чём: ты никогда не называл меня “дорогая” и “сладкая”.
- Я называю тебя сладкой каждый день.
Я постучала пальцами по столу. Он сказал это абсолютно серьёзно, без насмешки в глазах и даже без намёка на усмешку. “С каких таких пор?” - спросила я.
- С тех пор как… - с недоверием, как будто он не мог поверить, что мы разговариваем на эту тему, он вскинул руки. - Да, всегда!
- Пап, я тебя умоляю.
Он встряхнул головой и со звоном отбросил вилку. “Вы с Бобби опять поцапались? Всё из-за этого, да?”
- Нет, мы не… Подожди. Что? Ты сказал Бобби? О каком Бобби ты говоришь?
- У тебя что несколько Бобби? - он хихикнул. - Бобби Ричардс, конечно.
Я заморгала, ещё большее недоумение раскалилось и засветилось во мне. Бобби Ричардс, горячий качок, на которого вешаются все девушки? Бобби Ричардс, бессменный парень Мерседес? Бобби Ричардс, капитан футбольной команды и парень по которому я сохла несколько лет, пока не поняла, что это не имело смысла? Мои щёки вспыхнули от стыда за саму себя.
Мой отец не знал о Бобби. Я никогда ему не говорила. Я никогда никому не говорила. Даже Линни и Эрике. В последний год я даже прекратила думать о нём, перестала писать рассказы о нём.
- Пап, как ты узнал о Бобби? Как? - я начала тяжело дышать, ко мне пришла мысль… - Ты прочитал одну из моих тетрадей?
Отец оскорблённо открыл рот. “Я никогда бы не нарушил твою личную жизнь таким образом. Бобби Приходил к нам в гости в прошлые выходные. Ты была здесь. Ты же сама его пригласила!” - отец скрестил руки на груди, взволновано прищурившись. - “Ты начинаешь волновать меня. С тобой всё в порядке?”
- Хватит! Остановись, - я не понимала, что происходит. Может быть он прочитал тетрадь, а может и нет. Чтобы там ни было, с какой стати он решил, что у меня есть парень? Моё недоумение возрастало. Я окончательно вышла из себя и, да, злая, выскочила из-за стола. “Не уверена, что хочу разговаривать с тобой дальше и я серьёзно уже подумываю вызвать твоего консультанта и рекомендую тебе пройти тест на наркотики. Не жди меня после школы. Я буду со своими друзьями”, - не проронив больше ни слова, я схватила свой рюкзак с пола и вышла из дома.
- Дорогая, - позвал меня он. - Сладкая, что в тебя вселилось? Почему ты так себя ведёшь? Поговори со мной. Пожалуйста!
Я продолжала двигаться вперёд, проходя мимо белой Дженны, которую он подарил мне на шестнадцатилетие. Я не сбавила темп даже после того, как он выбежал на крыльцо, глядя мне в след. Тяжёлый рюкзак с книгами непрестанно ударял мне по спине. Его тонкие лямки впились в мои плечи. Мы жили всего в полутора километрах от школы, так что дойти пешком не составляло труда. Я и раньше ходила в школу пешком. К счастью, утро было ясное и прохладное.
Отчаянно пытаясь найти объяснение, я проигрывала свой разговор с отцом снова и снова. Но ответ, чудесным образом, так и не появился. Может быть, я всё ещё спала, и мне снился подозрительно похожий на реальность кошмар?
Просто… Мой отец никогда ранее так себя не вёл. Никогда.
Вдруг рядом засигналила машина, прервав мои мысли. Кто-то засвистел. Какая-то девушка прокричала: ”Эй, Джейд!”
Испуганная, я взглянула на дорогу и увидела только кабриолет Мустанга с двумя черноволосыми подростками, выглядывающими из окон. Машина исчезла из виду ещё до того, как я смогла рассмотреть, кто же это был. О’кей. Я встряхнула головой: моё изумление достигло нового уровня. Я понятия не имела, кто меня позвал. Но этот “кто-то” явно был не из моих друзей.
Пока я дошла до школы, мне посигналили ещё три машины. Две девушки и один парень поприветствовали меня. Это было… довольно странно. Необычно. Ради всего святого, что со всеми сегодня происходит?
Наконец-то, один знакомый человек проехал мимо меня. Эрика. Когда я увидала её Бронко, меня накрыла волна облегчения. Я помахала ей рукой, надеясь прокатиться с ней и найти выход из этого “Параллельного Мира”. Она снизила скорость, свернула на обочину и опустила окно.
- Слава Богу, ты проезжала мимо, - сказала я, выдохнув. - Ты не поверишь…
Она показала мне средний палец.
Я застыла как вкопанная. “Эрика?” - выпалила я. Я могла бы подумать, что она так шутит, но не могла не заметить её прикида. Это розовый цвет? - “Почему ты так одета?”
- Гари в аду, гото-клон! - прорычала она. Шины завизжали, как она рванула прочь.
Гото-клон? Шок овладевал мной, когда я смотрела как её машина скрывается за углом. Стоп! Что, чёрт возьми, сейчас произошло? Ненависть блестела в её глазах и слышалась в её голосе. “Гото-клон,” - снова подумала я, встряхивая головой. Она назвала меня Гото-клоном, а сама была одета (я вздрогнула)… как Барби!
Я потёрла свои глаза, ущипнула свою руку. Сильно ущипнула. Я не спала. Голубое небо и яркое солнце всё ещё были над моей головой. Зелёная права и асфальт тоже на месте.
Если бы не Бронко, я бы её даже не узнала. Серебряный макияж Эрики, её оранжевые волосы и пирсинг испарились. Вместо этого на ней был розовый топ в желтый цветочек. Её глянцевые светло-коричневые волосы были заколоты блестящей заколкой в форме цветка.
О’кей. Я увидела и услышала так много необъяснимого за такой короткий промежуток времени, что потеряла ориентацию в пространстве и времени, так если бы попала в какую-либо пугающую, альтернативную…
“Поместив тебя в виртуальную реальность, я научу тебя ценить свою жизнь” - пришли мне на ум слова доктора Ларокью, и кровь застыла в моих венах.
Я выпучила глаза и открыла рот. “Нет, нет, нет!” - закричал голос в моей голове. На моём лбу выступил пот. Эта виртуальная реальность была кошмарным сном, галлюцинацией. Что-то вроде этого. На моём теле не было следов от уколов и синяков от ремней. Я чувствовала себя настоящей, из плоти и крови, как обычно.
Отрицание заполонило мой мозг, затмевая собой ужасные слова доктора. Я отказывалась поверить, что я застряла в компьютерной системе. Это было не возможно. Это было смешно.
Так ведь?
SOS! SOS! SOOOS! “Я люблю тебя, Джейд Лей!” - прокричал какой-то парень выглядывающий из окна седана. - “Ты пойдёшь со мной на выпускной? Пожалуйста!”
- Этого не будет, - прошипела я.
- Ну, пожалуйста! - попросил он снова.
- Этого не будет, - повторила я. - Нет. Не будет, - я даже не взглянула на парня. Сердце бешено колотилось у меня в груди, оставшуюся до школы дорогу я пробежала.
+++
Подпишитесь на блог и узнайте, что будет дальше!
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Место для коммента